Айрат Бик-Булатов: "У Казани была в XIX веке замечательная журналистика! Гордость берёт"
Айрат Бик-Булатов: "У Казани была в XIX веке замечательная журналистика! Гордость берёт"
О казанской публицистике по материалам периодической печати XIX века
Айрат Бик-Булатов, 8 апреля 2019 года
Итак, Шелгунов разбирает номера "Камско-Волжской газеты". И прежде всего интересуют его местные события, характеризующие жизнь региона. Уж не знаю, специально ли Шелгунов так выбирал, или специально ли "Камско-Волжская газета" публикует такие новости, но картина выходит не очень радостная.
Тут бы, если бы я писал книгу, я бы полез в саму газету, нашёл бы эти сюжеты и сравнил бы, сколько их таких в номере наряду с другими. И есть ли другие? какие-нибудь положительные новости?
Отвлекаясь, вот я сейчас посматриваю "Московский листок" Пастухова, знаменитую газетку, которую ещё называли "кабацким листком", там новости подобраны вполне специфически - смертоубийства, несчастные случаи, кутежи, грабежи и пр. Чтобы грубый обыватель осклабился бы и порадовался. Вот и тут надо выяснить: это Шелгунов для целей статьи выудил такие сюжеты из жизни провинции или же это наша газета такие новости подбирала?
Тут у меня ещё одно дежавю. После закрытия "Камско-волжской газеты" (1874), группа её авторов не оставили журналистику. "Тогда усилия местных народников переносятся на издание литературных сборников. В 1876 г. издаётся "Первый шаг", в 1877 - "Литературные блины" (из очерка М.Худякова памяти Петра Алексеевича Пономарёва; С.256. Худяков далее называет ещё два сборника этого ряда: "Сборник для голодающих" и "Голодным на хлеб"). "Казанский литературный сборник" (1878) - один из того же цикла. Он оцифрован теперь и выложен в сеть. Одна из статей сборника - совместная К.Лаврского и П. Пономарева называется "Карл Фёдорович Фукс и его время".
И вот в ней-то автора тоже делают разбор газеты, но на этот раз самой первой казанской газеты "Казанские известия" (с 1811 года), и делают по принципу сходному с тем, каким в 1873 Н.Шелгунов препарировал их собственную "Камско-Волжскую газету", то есть они выбирают новости 1810-х годов, характеризующие местную жизнь. Картина 1811 и далее годов - конечно, вопиющая по сравнению с современными им 1870-ми. Но и семидесятые, как мы увидим далее из Шелгунова - тоже предоставляют публицисту довольно характерный материал.
Можно же сравнить да?
Вот из объявлений в "Казанских известиях" 1811
объявления о продаже людей:
1) № 7: капитан Кумиков объявляет, что "он намерен уступить, по особенному соглашению, дворовых людей из каракалпаков, мальчика 18 лет, и девочку 14 лет, здорового сложения, обученных российскому языку. Желающие могут их видеть в Свияжске у г.Кумикова
2) № 10. приезжий публикует объявление, что у него "отдаётся мальчик, с особенным соглашением, собою видный, годный в лакеи и "фалейторы" и способный перенимать ремёсла и художества и притом и поведения доброго.
3) № 15 за 1815 год объявление об отдаче внаймы "за излишеством" семи человек, в том числе двух девок 12 и 14 летнего возраста, видеть оных и узнать об условиях можно ежедневно по утрам у швейцара императорского почтампта.
Далее - прямой цитатой из "Казанского сборника" (1878), приведшего также и те объявления, что мы уже дали выше.
"до какой степени в начале текущего столетия не признавались крепостные "люди" за людей, об этом весьма любопытное свидетельство представляет одна статейка, напечатанная в "Казанских известиях" за 1811 год под заголовком "Подвиг человеколюбия".
В ней описывается самоотверженный подвиг дворовых людей какого-то титулярного советника Реновского, спасших от неминуемой гибели 17 человек, затертых льдом на реке Суре во время осеннего ледохода. Паром, на котором находились несчастные с лошадьми и повозками, уносило льдом на Волгу. Видя это, титулярный советник Реновский, - сей движимый человеколюбием муж", как выражается автор описания, приказал своим дворовым сесть в лодку и спасти погибающих.
"Посланные, будучи поощряемы г. Реновским (в чём заключалось это поощрение неизвестно), геройски исполнили своё дело. И вот какое нравоучение выводит автор описания их подвига, городничий города Василя (нынешний Васильсурск - А.Б.).
"Таким образом, - говорит он, - чрез великодушие и скорое пособие сего человеколюбивого мужа (т.е. Реновского) спасены 17 человек от неминуемого бедствия. Восхищайтесь, благородные души, сим подвигом человеколюбия!"
И редакция университетской газеты, и автор заметки, очевидно, вполне уверены, что вся честь подвига должна принадлежать тому "человеколюбивому мужу", который спокойно поглядывал с берега, как его "посланные" рисковали жизнью для спасения погибающих . Он тоже рисковал жизнью "своих людей" и за это достоин "восхищения".
При полном господстве таких понятий в общественном сознании, - подытоживают Лаврский и Пономарёв в 1878 году свои размышления о Казани 1811 года, - трудно было просвещению и образованности пролагать себе путь, бороться с тотальным невежеством"
("Казанский сборник", 1878. С.297-298).
Итак, мы видим основной приём казанских публицистов: исследуя событийные сообщения, иллюстрирующие быт и нравы казанцев - делать вывод об уровне общественного сознания в их родном городе. Правда они смотрят ретроспектно - на Казань 60-летней давности.
Но тот же самый приём на 5 лет раньше им продемонстрировал Шелгунов в своём внутреннем обозрении, опубликованном в журнале "Дело", исследуя сообщения из "Камско-Волжской газеты" он делает выводы уже об общественном сознании современных казанцев. И хотя людей в 1870-е уже не продают, отношение к ближним и своему родному краю - и 60 лет спустя ушло у казанцев не слишком далеко вперёд.
Приведём всего пару примеров, отобранных Шелгуновым:
"28 апреля утром из озера Кабана была вынута, без всяких признаков жизни, девочка, приблизительно лет 14-ти, которая и была потом приведена в чувство. На вопрос отчего она утонула, девочка отвечала, что, находясь в услужении, разбила миску, за что ей пригрозили полицией и хорошей поркой" (С.78, ж-л "Дело", № 9, 1873, далее - только стр.).
"Несколько нижегородских шутников, желая поразвлечься и от души похохотать, заманили в кабак 11-летнего мальчика, велели подать водки и напоили его. Шутники, вполне насладившись спектаклем, стоившим им не более 15 копеек, разошлись по домам, а пьяный мальчик был выброшен в дверь кабака". (С.79).
Приводя ещё целый ряд подобных фактов, опубликованных в газете, Шелгунов делает суровый вывод:
"Разве в Европе возможны такие безобразия? Разве возможна там хоть десятая часть этого? Я не знаю, что выиграет вежливый Китай, если пойдёт его цивилизовать наше Поволжье.
Подобным фактам "Камско-Волжская газета" (у Шелгунова ошибочно "Волжско-Камская" - А.Б.) даёт мало места. Они помещаются так, кое-где, в "местном отделе", и печатают их нередко мелким шрифтом. А между тем, в них цвет и корень Поволжья. Свершающиеся безобразия, как видно, никого не возмущают, они терпятся, к ним привыкли, в них усматривают зачастую комическое и смешное. Неужели так смешно и остроумно въехать верхом в полицейское управление или отравить водкой ребёнка, или довести девушку до детоубийства, или идти в клуб, чтобы подраться?
Вот вам и факты! И что же вы делаете с фактами? Не факт нужен нам, а смысл факта; нужно научить нас находить живую связь факта с нашим личным и общественным существованием, нужно, чтобы всякий зловредный факт царапал нас за живое, а не печатать его в виде затычки или курьёза". (С.80).
Конец большой, но замечательной цитаты Шелгунова, преподносящего настоящий урок казанским публицистам, и отвеающего нам на некоторые вопросы, которые мы, пока не добрались было до этой цитаты, успели уже задать.
То есть понятно: это не газета специально старалась подобрать такие новости, это Шелгунов тщательно их отобрал среди мелочевки газетной, точнее, среди того, что газета посчитала "мелочёвкой", ведь точно также это будет считать мелочёвкой и 30 лет спустя Пастухов, редактор "Московского листка", который я читал параллельно. Те же новости!
Но Шелгунов видит в этом факт общественный, рисует характеристику общественного сознания жизни провинции! И учит этому казанских публицистов!
И судя по сборнику 1878 года, когда они, идя таким же путём, выносят свой приговор нашему обществу 1811 года - наши журналисты этот урок усвоили, и даже смогли его использовать в своей журналистской практике!
У Казани была в XIX веке замечательная журналистика! Гордость берёт. На этом - закончим пока с ""Камско-Волжской газетой", и кругом её авторов.
Источник: https://vk.com/id274731783
